«Дракула» Брэма Стокера отражает страхи современного общества

Кадр из фильма «Дракула», 1931. Реж. Тод Браунинг

Роман Брэма Стокера о кровожадном графе Дракула, написанный в конце XIX века, вот уже второе столетие вдохновляет культуру и кинематограф. Недавно в прокат вышла новая экранизация «Дракулы». О том, почему истории о вампирах так популярны в наше время, рассказал доцент факультета филологии НИУ ВШЭ Алексей Вдовин в рамках проекта «Университет, открытый городу: лекции молодых ученых Вышки в Культурном центре ЗИЛ».

Сверхъестественное рядом

Роман Стокера «Дракула», по мнению Алексея Вдовина, говорит о том, какое место занимает мистика в повседневной жизни человека в век науки. С одной стороны, научный прогресс «убивает» веру в сверхъестественное, человек становится более образованным и дает рациональное объяснение мистическому, с другой — одна из главных идей романа состоит в том, что «наука бессильна объяснить все до конца».

До Стокера в вампирической литературе мистическое, как правило, имело статус либо полностью вымышленного, чудесного, либо рационально объяснялось в конце произведения опьянением (алкоголь, морфий, опиум) или сумасшествием главного героя. «Дракула» — это текст, принципиально отличающийся от таких историй, в нем читателю впервые предлагают поверить, что все описанное — чистая правда. В романе Стокера нет авторского повествования, он полностью состоит из отчетов, телеграмм, дневников, стенограмм его героев. Иными словами, Стокер максимально документализирует повествование, создавая эффект абсолютной достоверности всего происходящего.

Надо сказать, что литература о вампирах в XIX веке началась вовсе не со стокеровского «Дракулы», а с новеллы «Вампир», написанной секретарем и личным врачом лорда Байрона Джоном Полидори. Главный герой новеллы Полидори, английский аристократ, циничный и распущенный лорд Рутвейн влюбляет в себя женщин, а затем убивает их. Второй всплеск интереса к вампирской тематике дала новелла Джозефа Шеридана Ле Фаню «Кармилла», повествующая о коварной вампирше.

Чтобы объяснить, как «Дракуле» удалось затмить своих предшественников, Алексей Вдовин напомнил слушателям, что в европейской романтической новеллистике начала XIX века, как правило, все сверхъестественное находилось далеко от читателя. Если действие происходит в Англии, то зло сосредотачивается в Германии, Италии, на Балканах и так далее. Мистика Стокера, по выражению американского писателя Генри Джеймса, «впервые оказалась у дверей читателя».

По законам вампирского мира

Итак, загадочный граф Дракула из трансильванского замка едет в Лондон с целью при помощи укусов поработить весь мир, однако терпит крах. Этот сюжет в своем законченном виде не имеет предшественников в литературе до Стокера. Известно, что Брэм Стокер подробно изучал исторические материалы, в частности фигуру Влада Цепеша, героя сочинения Федора Курицына «Повесть о мутьянском воеводе Дракуле», прославившемся своей жестокостью. Параллельно с этим Стокер изучил все фольклорные свидетельства об упырях, вурдалаках и прочей нечисти, обитающей на кладбищах. Скрестив историю и фольклор, Стокер добился колоссального успеха.

Многие исследователи объясняют нынешний успех «Дракулы» тем, что роман Стокера, по сути, явился первым квестом новейшей литературы — форматом, получившим сейчас очень широкое распространение. Как в квесте участники вместе выполняют какую-то миссию, так и в романе «Дракула» герои объединяются для спасения мира от зла и восстановления божественного и социального порядка. До Стокера истории о вампирах обычно заканчивались весьма плачевно. Кроме того, в «Дракуле» впервые детально прописаны правила и законы иного, непохожего на наш, вампирического мира. «И в этом смысле “Дракула” Стокера — новаторское литературное произведение», — считает Алексей Вдовин.

Модель любого общества в эпоху перемен

Любое литературное произведение невозможно рассматривать вне социального контекста. Роман Стокера «Дракула» конденсирует в себе не только все страхи имперского консервативного британца конца XIX века, но и является универсальной моделью общества, живущего в эпоху перемен. Может быть, поэтому сюжет «Дракулы» так востребован и в наше время.

Главные герои романа боятся чужих вторжений (образ «свой» — «чужой»), миграции из захолустья в центр империи (в романе граф Дракула покупает недвижимость в Лондоне). Англия в романе впервые предстает не как захватчик новых территорий, а как жертва колонизации, а Дракула — символ варварского Востока, угрожающего империи. Этот страх можно описать и несколько иначе: появление в большом городе зла с целью сексуального порабощения, укус вампира в романе — символ соития. Дракуле нужны женщины, которые являются проводниками его власти, мужчины его не интересуют. «Ваши женщины, которых вы любите, уже все мои», — говорит Дракула, выражая тем самым идею мирового господства.

Не менее сильным в романе оказывается страх женской эмансипации, которая наступает стремительно. Первая жертва Дракулы Люси Вестенра — образ раскрепощенной женщины, которая и поплатилась за свои свободные взгляды. Второй жертвой графа становится Вильгельмина (Мина) Харкер — преданная жена и муза, оплот консерватизма и надежда на спасение викторианской Англии. Красивая история любви Мины и Дракулы — выдумка американского режиссера Фрэнсиса Копполы, на самом же деле укус вампира Мина переживает как личную трагедию, осквернение ее чистоты. Поведение Мины — манифест правильного поведения и социального порядка в консервативном обществе. Сам Дракула описан в романе как «дегенерат с недозрелым умом», а его укусы — яд, массовая эпидемия, поражающая одного за другим. При этом Стокер прямо ссылается на популярные в то время теории Ломброзо и Нордау.

Интересно, что очень долго, вплоть до 1970-х годов, роман Стокера «Дракула» историки литературы обходили стороной, так как он считался массовым «чтивом» и никак не мог соревноваться с другими английскими классиками. Возможно, роман и не совершенен с литературной точки зрения, однако нервы до сих пор щекочет. Как писал Александр Блок: «…прочёл я “Вампира — графа Дракула”. Читал две ночи и боялся отчаянно. Потом понял ещё и глубину этого, независимо от литературности…».

Анастасия Чумак, новостная служба портала НИУ ВШЭ