Раскрывая тайну китайской экономики

3 апреля Джастин Ифу Лин, главный экономист и старший вице-президент Всемирного банка, прочитал в ВШЭ почетную лекцию в рамках XIII Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества.

Видеозапись

Джастин Ифу Лин занимает пост главного экономиста и старшего вице-президента Всемирного банка с июня 2008 года. Дж. Лин играет ведущую роль в формировании программы экономических исследований Всемирного банка. До начала работы в нем, Дж. Лин 15 лет работал директором-основателем и профессором в Китайском центре экономических исследований Пекинского университета. Степень PhD в области экономики он получил в 1986 году в Университете Чикаго. Джастин Ифу Лин является автором 18 книг, в том числе «Китайское чудо: стратегия развития и экономические реформы» и «Экономическое развитие и переходный период: продуманность, стратегия и жизнеспособность». Он опубликовал более 100 статей в реферируемых международных журналах и сборниках по истории, развитию и переходным экономикам.

Свое выступление в ВШЭ Джастин Ифу Лин посвятил причинам и обстоятельствам китайского «экономического чуда», представив свой взгляд на перспективы развития экономики Китая.

В 1979 году Китай начал переход от плановой к рыночной экономике, и с тех пор прошло 32 года. Тогда Китай был бедной страной, со среднедушевым доходом 182 доллара США, что было ниже, чем средний показатель в бедных африканских странах южнее Сахары. С тех пор средний ежегодный рост ВВП Китая составлял 9,9%. Доля торговли в ВВП достигла 65%, что больше, чем у любой другой крупной экономики мира. В 2009 году Китай обогнал Японию и стал второй по размеру экономикой мира, а также стал крупнейшим в мире экспортером товаров, сместив с этой позиции Германию. Достижения Китая называют чудом, и многие исследователи пытаются проанализировать и объяснить этот исключительный опыт.

Недавно Джастин Ифу Лин опубликовал книгу «Раскрывая тайну китайской экономики» (Demystifying the Chinese Economy). В книге он ответил на несколько вопросов, связанных с экономическим феноменом Китая, и в своем выступлении повторил эти вопросы и представил свои ответы на них.

 

Как Китаю удалось достичь выдающихся результатов за время переходного периода?

Быстрый рост дохода на душу населения — это явление современное. Период, за который доход на душу населения в Европе удвоился, составил 1400 лет до XVIII века, примерно 70 лет в XIX веке, и еще 35 лет после этого. Устойчивый рост экономики основывается на технологических инновациях. У развивающихся стран, таких как Китай, который начал движение к модернизации в 1949 году, есть преимущество отставания в гонке за технологическими инновациями и структурными трансформациями. В то время как для развитых стран инновации — это изобретения, а значит, риски и затраты, для развивающихся стран инновации — это имитация: отстающая страна может заимствовать технологии и институты у передовых экономик, а риски и затраты при этом будут минимальными.

После начала переходного периода, запущенного в 1979 Дэн Сяопином, Китай взял курс на открытость. Страна начала использовать возможность импортировать то, что остальной мир знал, и экспортировать то, что остальной мир хотел. Это привело к быстрому росту внешней торговли, небывалому увеличению доли торговли в ВВП, а также крупным вливаниям прямых иностранных инвестиций. Использование преимущества отставания позволило Китаю стать «мировой мастерской» и достичь выдающегося роста экономики путем снижения затрат на инновации, обновление промышленности, а также социальную и экономическую трансформацию.

 

Почему это было невозможно прежде?

Джастин Ифу Лин считает, что после революции 1949 года Китай, будучи социалистической страной, имел слишком высокие амбиции и выбрал неправильную стратегию развития. Социально-политическая элита Китая ставила на первое место развитие крупной тяжелой промышленности. Китай стремился в кратчайшие сроки догнать Великобританию и США. Но тогда Китай был бедной страной с аграрной экономикой. Для достижения стратегической цели китайскому правительству нужно было защищать приоритетные отрасли, предоставляя компаниям этого сектора монополии и субсидии путем ценовых диспропорций. Ценовые диспропорции приводили к дефициту, и правительство было вынуждено использовать административные меры для мобилизации ресурсов и их направления напрямую нежизнеспособным предприятиям. Это вмешательство позволило Китаю быстро создать современные промышленные предприятия, провести испытания ядерных бомб и запуск спутников. Но экономика была низкоэффективной, и рост до 1979 года обеспечивался в основном за счет увеличения затрат.

 

Почему большинство других стран с переходной экономикой не смогло достичь подобных результатов?

Большинство развивающихся (как социалистических, так и капиталистических) стран выбрали подобную стратегию развития, ориентированную на тяжелую промышленность и замещение импорта. Для реализации этой стратегии развивающиеся страны шли на ценовые диспропорции и государственное вмешательство, так же как и Китай.

Благодаря этой стратегии стало возможным создать современные промышленные предприятия и получить рост за счет инвестиций в 1950-х — 1970-х годах. Стагнация и частые социальные и экономические кризисы начали одолевать большинство развивающихся стран к 1970-м — 1980-м годам. В 1980-х — 1990-х годах большинство из них взяло курс на либерализацию от излишнего государственного вмешательства. Но без государственной защиты предприятия приоритетных секторов разрушались, что вело к снижению ВВП, волнам безработицы и социальным волнениям. Пытаясь предотвратить подобные последствия, правительства пытались поддержать нежизнеспособные предприятия другими, менее эффективными методами. Таким образом, в странах с переходной и развивающейся экономикой показатели роста в 1980-х — 1990-х годах были даже хуже, чем в 1960-х — 1970-х годах.

По сравнению с другими развивающимися странами, Китай выбрал прагматический, постепенный и двойственный подход. С одной стороны, правительство поощряло производительность труда, предоставляя рабочим коллективных сельских хозяйств и государственных предприятий права на часть дохода и возможность устанавливать рыночные цены на товары после реализации обязательных квот товара государству по фиксированной цене. В то же время правительство продолжило предоставлять необходимую протекцию нежизнеспособным предприятиям в приоритетных секторах и одновременно ослабило ограничения на участие частных и совместных предприятий, а также прямых иностранных инвестиций в трудоемких отраслях экономики.
Эта переходная стратегия позволила Китаю, с одной стороны, поддерживать стабильность, не давая разрушаться старым приоритетным отраслям, а с другой — получить быстрый рост, используя преимущество отставания в процессе промышленного обновления.

 

Какую цену Китай заплатил за свои выдающиеся успехи?

Поэтапный, двойственный подход к переходному развитию оказался палкой о двух концах. В то время как с его помощью Китаю удается поддерживать стабильность и быстрый рост в течение переходного периода, этот подход также влечет за собой несколько структурных проблем, в частности дисбаланс в распределении доходов, потреблении и накоплении.
Основные остаточные диспропорции включают концентрацию финансовых услуг в четырех крупных государственных банках, практически нулевую пошлину за природные ресурсы, а также монополии в основных сервисных отраслях, таких как телекоммуникации, энергетика и банковское обслуживание. Эти диспропорции позволяют Китаю сохранять стабильность в процессе перехода. В то же время они влекут за собой растущее неравенство доходов и другие перекосы в экономике.
Таким образом, для завершения перехода к полноценной рыночной экономике Китаю необходимо решить проблемы структурных перекосов путем устранения диспропорций в финансовой сфере, распределении природных ресурсов и сервисных отраслях.

 

Сможет ли Китай сохранить подобные темпы роста в течение последующих десятилетий?

Дж. Лин очень оптимистично смотрит на устойчивость успехов Китая. Во-первых, считает Лин, Китай сможет продолжать использовать преимущество отставания до того, как догонит лидеров мировой экономики: по технологиям Китай все еще остается позади развитых индустриальных стран. Во-вторых, у Китая есть потенциал поддерживать 8-процентный рост еще на протяжении 20 лет. Если этот темп роста сохранится, к 2030 году доход на душу населения в Китае по паритету покупательной способности будет составлять примерно 50% от среднедушевого дохода в США.

Будучи страной со средним уровнем дохода и имея крупный внутренний рынок, Китай может стать лидером в области технологий. В будущем Китай сможет постепенно перейти от использования существующих технологий к самостоятельному развитию новых технологий, которые станут фактором развития страны.

 

Могут ли другие развивающиеся страны достичь таких же экономических результатов?

Дж. Лин считает, что каждая развивающаяся страна может ускорить рост, если поймет, как использовать свои сравнительные преимущества на каждом этапе развития, а также извлечь выгоду из преимущества отставания в технологических инновациях и структурной трансформации. В процессе реформ развивающимся странам необходимо устранять различные диспропорции для повышения производительности, а также выбирать двойственный подход, обеспечивая протекции нежизнеспособным предприятиям в переходный период, одновременно открывая те отрасли, где у страны есть конкурентные преимущества.

Аудитория очень активно участвовала в сессии вопросов и ответов после лекции Джастина Ифу Лина. Один из первых вопросов касался того, применим ли подход «преимущество отставания» к другим экономикам, кроме азиатских. В ответ главный экономист Всемирного банка привел несколько примеров неазиатских стран, которые использовали преимущество своего отставания и достигли успеха. Так, Польша и Словения выбрали постепенный двойственный подход, схожий с китайской политикой, и достигли выдающихся успехов на переходном этапе. Власти Маврикия выбрали сходную стратегию в 1970-х годах, в результате чего Маврикий приводят в пример как африканскую историю успеха. Ирландия была самой бедной страной Западной Европы в начале 1990-х годов, и достигла невиданного успеха всего за 20 лет.

Несколько вопросов слушателей касались культурных факторов успеха. Джастин Ифу Лин не считает культуру решающим фактором экономического развития. Он привел пример того, как конфуцианство называли причиной отставания Китая до начала реформ, и как теперь то же самое конфуцианство называют причиной китайских экономических достижений. Конфуцианство существует уже много веков, а то, что меняется — это экономические стратегии.

Один из насущных вопросов для российских участников встречи — это природные ресурсы и их роль в экономическом развитии. Конкурентное преимущество Китая — в трудоемких отраслях, а какими преимуществами обладают ресурсоемкие отрасли? Дж. Лин считает, что ресурсоемкие отрасли могут стать конкурентным преимуществом, если ресурсы одновременно используются для развития производственного сектора. Главный экономист Всемирного банка сослался на положительный пример США в этом вопросе. Только диверсификация экономики и развитие как ресурсоемких отраслей, так и не связанных с природными ресурсами секторов может привести к положительным результатам.

Научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин заметил, что, несмотря на то, что он не задал ни одного вопроса, ему удалось получить огромное количество ответов. Высоко оценив квалификацию Джастина Лиина, Евгений Ясин добавил, что также рад той степени открытости, которую продемонстрировал Джастин Лин и которая в целом нехарактерна для китайских аналитиков.

 

Мария Пустовойт, специально для новостной службы портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука